Архетип кризиса и лягушачья кожа

Еще недавно слово «кризис» звучало для каждого из нас сугубо индивидуально. Реагируя на него, мы вспоминали свои кризисные состояния: внезапные болезни, разрывы отношений, потери… что или кто помог нам справиться и выжить в это время. Сейчас понятие «кризис» имеет иной подтекст и новое, уже общее для всех, звучание. Неизменным же остается то, что кризис сопровождается загадочным словом… шанс. Что же такое шанс, который дается каждому из нас в кризисе? Это нечто одинаковое для всех, или формат ответа более сложный?

 
То, что второй десяток лет мы живем не только в новом веке и тысячелетии, но и в новом мире, написано и прочитано уже каждым. Печатное слово — начиная от изысков эзотерической литературы и заканчивая газетными гороскопами — постоянно доносило и доносит эту информацию до населения. Открытым остается вопрос: как эти новые возможности употребить для прогресса своей жизни каждому человеку, как не зависнуть в страхе, не остановиться в той точке, где находишься, не начать работать на удержание текущего, пусть даже и не сильно замечательного, положения дел. 

Кризис пугает, заставляет смириться, включить психологию выживания, застывания на месте: это тот самый крючок, на котором можно «подвиснуть» и исключить себя из потока новых возможностей, открывающихся только тем, кто рискнул в нем остаться.

 
Какие же шансы дает кризис любому человеку в любом возрасте? Самое первое и важное — шанс измениться, обновить всё или какую-либо часть своей жизни. 

Ты долго оставался на одной работе или вел бизнес — и это давало чувство защищенности, но твои способности не развивались? Ты задержался в партнерских отношениях, которые уже давно больше похожи на дружбу, чем на любовь? Ты продолжаешь жить жизнью своих родителей или детей? Ты забыл про свою мечту? Почему ты решил, что она неосуществима, и какие жуткие картины провала ты рисуешь себе, если рискнешь?..

Все эти вопросы и ответы на них будут про кризис и про шанс, и здесь кризис соотносится с шансом, как смерть с возрождением: одно не может существовать без другого. И, если мистическое мировоззрение легко принимает такую взаимообусловленность понятий, то атеисту, для которого смерть — это конец всего, принять шанс очень сложно. Ему предстоит более трудная и емкая задача: совершить скачок в своем сознании. 

Мир материален, и в нем нет случайностей. Однако помимо этого, каждое усилие будет вознаграждено и принесет результат еще и потому, что мир вокруг и мы как часть его суть энергия. Та самая энергия, которая, как мы слышали еще в школе, не возникает из ничего и не исчезает бесследно, и в этом смысле Михайло Ломоносов — это тоже «наше всё».

 
Если принять этот физический закон для исполнения в обыденной жизни, то самым важным в кризисе окажется тот самый шанс — шанс обновления и возрождения. Важный момент: обновления и возрождения не «коллективным путем» 17-го года (когда умирают одни, а возрождаются другие), а для каждого человека сугубо индивидуально — умереть в одних социальных отношениях и возродиться в других. 

Архетип кризиса действует как Иван-Дурак, сжигающий лягушачью кожу, отнимая возможность не менять ситуацию, оставить всё как есть. Кризис выдавливает на поверхность ресурс и скрытые внутри каждого человека силы, требует их реализации.

 
Разглядеть свой потенциал в состоянии смятения и ужаса вряд ли возможно, но если принять, что шанс всегда есть, даже если ты его не видишь, то можно позволить себе успокоиться и поставить цель его обнаружить.

Итак, что же такое шанс? С чем он может быть связан? 

Первый постулат архетипа кризиса заключается в следующем. Каждый человек полностью отвечает за все события и отношения в своей жизни, а также и за свое здоровье. Только приняв эту ответственность целиком на себя, мы можем начать менять свою жизнь к лучшему. Здесь архетип действует подобно экзистенциальной свободе: она может быть реализована только на территории нашей ответственности; за ее рубежом — зона случайности.

Второй постулат архетипа требует разворота познавательного вектора внутрь себя: рефлексируя и изменяясь внутри, мы провоцируем соответствующие перемены снаружи. Путешествие внутрь себя — необходимое условие для счастья, здоровья и творчества. И если до 35 или 40 лет еще можно не обращать на это внимание, то «перевал в середине пути» заставит это сделать. В последние годы кризис середины жизни изрядно помолодел, многие начинают отмечать его сейсмические толчки после 25–28 лет.

Третий постулат кризиса настоятельно предлагает воспользоваться «картой» — опытом людей, которые прошли этим путем до нас. Мировоззренческие основы и психологические метаморфозы этого пути описаны в работах Юнга и его последователей. Он же дал ему и название: индивидуация. Именно она предполагает риск не упустить шанс.

Архетип кризиса никогда не актуализируется в жизни каждого из нас случайно: мы призываем его в те части себя и своей жизни, где мы замерзли и стагнируем, и он учит нас любить перемены и действовать заодно с ними вместо того, чтобы им сопротивляться. И мы вполне можем научиться принимать его как переход обновления в цикле, который для нас менее очевиден, нежели календарный.

Кризис снаружи всего лишь катализирует кризис внутри, для здоровья психического и телесного лучше принять его обновляющую энергию и изменить все те стороны своей жизни, которые давно «ждут перемен».

Автор: Ольга Буффелах.